Наталья Андрейченко в этом году встретила 68-й день рождения. Возраст почтенный. Однако, слушая и смотря на Наталью Эдуардовну, вспоминается бессмертное: «главное, ребята, сердцем не стареть»!
Самое яркое, что запомнилось и осталось в памяти после этого интервью – невероятная манерность Андрейченко. Манерность бросилась в глаза сразу, с первых же кадров.
Бурная жестикуляция, позёрство, растягивание гласных, интересничанье, гипертрофированное кокетство. Сначала увиденное оттолкнуло. Манерность действительно просто зашкаливает.
Но потом, минуте на пятой, словно привыкаешь и уже не вызывает ее невербалика такого отторжения. Даже любопытно: что она еще отколет и в какие откровения пустится, чтобы задержать внимание зрителя.
Вопрос про Кончаловского и «Сибириаду». Он увидел ее случайно – 19-летнюю, спускающуюся из кабинета Сергея Бондарчука. И застыл изумленно, смотря на спускающуюся по лестнице.
Весь в черном, стильный, одет не по-советски, в черных очках. А она даже не знала, кто это такой! Он остановил ее и сказал: «Девушка, я буду снимать вас в Сибириаде!».
Вообще, слушая ее, складывается мнение, что все ею очаровывались, поражались, застывали в немом удивлении и восхищении. Что же, может так оно и было.
Ведущая задает вопрос, который напрашивается сам собой: осознавала ли Андрейченко свою красоту? И начинается кокетство: нет-нет, никогда она не осознавала своей красоты. «Я никогда не понимала, кто я есть».
Свою славу она в молодости не осознавала. И лишь позже, уже выйдя замуж за иностранца и приезжая в Россию редко-редко, она почувствовала всю мощь народной любви. Все это рассказывается так эмоционально, насколько это возможно.
Ну и ремарка про то, как за ней в позднем Союзе следили люди из того отдела, который нельзя называть – ведь она встречалась с иностранцем! Так следили, так следили, как ни за кем не следили! Буквально.
Рассказала актриса о своей матери и о том, как та третировала ее в детстве. Женщина считала, что девочку нужно обязательно «лечить» от надуманных болезней. «Это очень это страшно. Да, меня лечили.
И от маст***ации меня тоже лечили. У мамы все являлось болезнью. Это очень страшно. Меня в сумасшедший дом водили, *** там показывали. Мне показывали вот это вот всё: будешь это делать, вот такое с тобой будет. А ребенку пять лет»
– тут Андрейченко называет пациентов неприятным словом, мы за ней это повторять не будем. Сразу впечатление о ней портится: из жеманной, но безобидной женщины, она становится все злее и злее.
«Эта комната находилась в доме, где свел счеты с жизнью мой прапрадед, который и был владельцем дома, куда я бегала. И я знала, что там, через дорогу, стоит огромный, трехэтажный особняк с колоннами.
Я знала, что это мой дом, будучи маленьким ребенком, и никто меня не мог в этом переубедить. Вот я знала» – вот завеса тайны и приоткрывается, прапрадед был ментально нездоров, отсюда и волнение матери и попытки удостовериться, что дочка точно здорова. Ну и иногда мать, видимо, перегибала палку в своей тревоге.
Вообще, винить родителей – удел инфантилов, и всем зрелым людям это понятно. Андрейченко меняет мину моментально, и после жалоб на детство переходит к восхвалению своей родительницы: «Грош цена людям, которые не почитают своих родителей.
Не было бы Натальи Андрейченко, если б не было такой зверской мамы. Она была умнейшая, интеллигентнейшая, с тремя образованиями, умеющая выдавить из меня всё до последней капли. Я так ее люблю, так ей благодарна, не могу передать».
О «нехороших» ролях и расплате за них. А расплата, по словам Андрейченко, есть всегда. Ну тут она эзотерический опус добавила, мол, знаете ли вы, каков главный закон вселенной? Ведущая недоуменно мотает головой и что-то неразборчиво бормочет.
Андрейченко радостно говорит: «Да, да! Это закон притяжения! И сказал это Исаак Ньютон, я здесь ни при чем!». И далее пояснила: некоторые роли подразумевают грязные и жестокие моменты, а актер их проигрывает, воплощает в жизнь, притягивая все, что он сыграл, в реальность.
И расплата за роли – это жизнь актера. И если бы она тогда, в начале актерской карьеры, знала, на что она соглашается… Тодоровский писал «Интердевочку», по словам Андрейченко, под нее и для нее.
А Балаян – «Леди Макбет Мценского уезда», тоже для Натальи написал. И он дозвонился ей первым. И она плакала, отказывая Тодоровскому.
Но сейчас понимает, что отказ от роли в «Интердевочке» был к лучшему. А вообще ролями своими она многое нехорошее и злое в своей жизни притянула.
О походах к психологу – в возрасте 67 лет пришла на сессии, что удивительно: обычно таким занимаются люди молодого возраста. Она сама это подчеркивает и смеется: мол, поздняя она ягодка. Был (и есть) у нее и духовник, батюшка Власий.
Со всей этой историей – и психологом, и духовником – плохо стыкуются упоминания Вселенной каждые пять минут и эзотерические намеки о потустороннем. Хотя, может, наоборот – как раз хорошо стыкуются?))
Канвой через все интервью идут не только упоминания Вселенной, но и книги авторства Андрейченко, в которой она поделилась своими духовными поисками и описала свой интересный жизненный путь.
Ради рекламки книги, видимо, все это интервью и затевалось. Видела на канале у Бондарчук анонс – вроде Андрейченко и у нее уже побывала, но медленно монтировали выпуск. Джугелия опередила.
Кстати, Лауре браво за профессионализм: игнорируя демонстративную невербалику Андрейченко, она была на высоте. Бондарчук обычно с гостями на одной волне, интересна ее реакция на Наталью Эдуардовну и ее самолюбование.