До сих пор помню, как в школе мы писали сочинение по пьесе и на чем свет стоит кляли представителя буржуазии Паратова, который любви предпочел деньги и бла-бла-бла.
Нам казался очевидным факт любви Паратова к Ларисе. Но сейчас с высоты прожитых лет многое видится и воспринимается по-другому.
Так любил ли Паратов Ларису? Что им двигало?
Лично я уверена — любви к ней у барина не было. Он, безусловно, был ею увлечен. Но увлечен как — как бывают увлечены дорогими автомобилями.
Восхищаться и пользоваться. Любить — нет. «На меня смотрят как на забаву», — говорит Лариса. И Кнуров, и Вожеватов, и Паратов ездили в дом ее матери развлекаться.
Лариса для них была чем-то вроде цирковой обезьянки — и споет, и «цыганочку» станцует, и что-то душевное скажет, да и полюбоваться на нее приятно — красотой Бог не обидел. Никто из этих троих не собирался на Ларисе жениться.
В своем полном экспрессии финальном монологе Лариса кричит, что она вещь. Все без исключения относились к ней как к вещи.
Маменька искала возможность повыгодней сбыть ее замуж, Карандышев хотел поднять свой авторитет в собственных глазах, «сделать» всех этих ненавистных купчишек, Кнуров откровенно предлагает ей ее цену, друг детства Вожеватов… разыгрывает ее с Кнуровым в орлянку.
И Паратов относился к ней точно так же — как к редкой эксклюзивной вещи, которой престижно владеть. Он тоже искал в ней забаву. Помните его фразу? «Ведь я было чуть не женился на Ларисе… Вот бы людей-то насмешил!»
Спрашивается, почему?
Да потому что Лариса ни разу не жена.
Она с Паратовым одного поля ягода — такая же авантюристка, как и он, поэтому она так хорошо понимает все душевные движения Сергея Сергеевича, доверяет ему как себе и во всем его поддерживает — хоть в часы выстрелить, хоть на «Ласточку» (а в пьесе — в трактир) сорваться.
И вернувшись в Бряхимов, Паратов уже точно знал, что на Ларисе он не женится. Такие люди как Лариса и Паратов хороши как любовники — с ними интересно, они не дадут скучать, наполнят жизнь огнем.
Они как праздничный фейерверк — красиво, эффектно, но смотреть на это постоянно заболит голова и начнет раздражать. Для семейной жизни они не пригодны.
Поэтому, если вдруг Паратов наплевал бы на свои обстоятельства и «золотые цепи» и рванул бы с Ларисой в ближайшую церковь венчаться, то никакого уютного гнездышка у этих голубков не получилось бы — брак скучен, неспроста Паратов сравнивает его с цепями и называет гнетущей действительностью.
Их семейная жизнь затрещала бы по швам через пару месяцев, и оба они кинулись бы искать новых щекочущих нервы приключений. Паратов в ближайшие полгода завел бы роман на стороне — для остроты чувств-съ.
Оскорбленная и разочарованная Лариса вернулась бы к маменьке и, скорее всего, подалась бы в актёрки. Вполне возможно, что супруг бы и пристроил бы ее в какой-нибудь театр, где она могла бы наслаждаться страстями на сцене и толпами поклонников, лишь бы не мешала жить.
И подобрал бы ее в содержанки какой-нибудь состоятельный старичок. Возможно, они и развелись бы… лет через десять — в те времена бракоразводные процессы были долгими и нудными.
Между прочим, останься Лариса в живых, Паратов, женившись таки на своих приисках, через те самые полгода, скорей всего, к ней бы и вернулся прожигать жизнь.
Кстати говоря, сам «Сергей Сергеич дорогой» Ларисе-то ни разу не говорил, что любит ее. Восхищался — да. Был увлечен — да. Но не любил. Да и его объяснение в финальном разговоре весьма красноречиво:
— Нет, я не так выразился; допускаете ли вы, что человек, скованный по рукам и по ногам неразрывными цепями, может так увлечься, что забудет все на свете, забудет и гнетущую его действительность, забудет и свои цепи?…
…Это душевное состояние очень хорошо, я с вами не спорю; но оно непродолжительно. Угар страстного увлечения скоро проходит, остаются цепи и здравый рассудок, который говорит, что этих цепей разорвать нельзя, что они неразрывны.
Страстное увлечение — вот что она для него. А браки, заключаемые в страстном угаре, быстро выгорают.