Не все обыватели знают, но лучший способ поднять настроение медработникам, которых вызываешь на дом (будь то «03» или участковую службу поликлиники) — это предложить им стул. Да, обычный стул о четырёх ножках. Или табурет.
Да хоть пенёк деревянный. Главное, чтоб сидеть можно было на нём. И без шерсти, грязи, и остатков пищи чтоб был. И не разваливающийся. Вроде мелочь, а докторам приятно.
Осматривать пациента, лежащего в постели, сподручнее. Стоя делать это совсем не удобно. А присаживаться на край той же постели, будучи в не очень чистой спецодежде, — ещё и антисанитарно.
Также радует, когда пациент уже заранее приготавливает (по возможности) к приезду СМП все свои больничные выписки, карты с анамнезами и историями болезней, результаты анализов, и прочую «макулатуру».
Для приехавшего специалиста это, конечно же, никакая не «макулатура», а ценная информация, из которой можно понять, что же привело человека к вызову медиков на дом.
А если ещё рецепты показывают с выписанными лекарствами (или хотя бы сами блистеры с лекарствами), так это вообще «тройное комбо». Картина заболевания проясняется ещё лучше.
Собака, закрытая в отдельной комнате, чтоб случайно не набросилась на врачей — тоже облегчает нам работу.
Ведь какой бы спокойный пёсель ни был, — приехавшие посторонние люди, делающие непонятные «пассы» над телом хозяина — могут побудить его неласково куснуть этих самых посторонних людей за их мягкие места (прецеденты бывали).
Кого-то из чересчур эмоциональных членов семьи, кстати, тоже совсем не мешает вместе с собакой ненадолго сопроводить в другую комнату (особенно касается тех, кто находится в алкогольной неустойчивости). Ведь как говорится в одном известном старом анекдоте:
— Знаешь, почему нельзя предаваться любовным утехам на городской площади?
— Почему?
— Советами замучают…
В общем, все эти нюансы очень экономят время и нервы как докторам, так и пациентам. Ведь те лишние 5, 10, а то и 20 минут на поиски документов, выписок, лекарств, или выдворение пьяненькой тёти Лены из комнаты могли бы послужить во благо и во имя сохранения здоровья больного.
А некоторые пациенты идут ещё дальше, и дабы окончательно облегчить труд врачам, идут на совсем уж экстремальные поступки.
Вызов: «Боли в груди. Мужчина 65 лет».
Летим. Вернее, едем. Но стараемся быстро. Без вечерних пробок на дороге хоть и не обошлось, но волшебные синие огоньки и не менее волшебные звуки сирены делали своё дело.
(Правда звучали они отнюдь не так же нежно, как сирены из мифов Древней Греции, и с обратным эффектом).
Прибыли через 20 минут. Заходим в квартиру. Первое, что видим из «необычного» — два чистых стула у постели с лежащим больным. На журнальном столике аккуратно разложены выписки-ленты кардиограмм-рецепты-результаты обследований.
Тут же на столе полуоткрытый мусорный мешочек (для сбора использованных нами шприцов, пустых ампул, перчаток, и прочих отходов класса «А» и «Б». Стакан с водой (для смачивания электродов кардиографа).
Сам, собственно, пациент. Рядом «нарезает круги» суетящаяся супруга болезного, которая всё это по-хозяйски и устроила.
— Что случилось? — спрашиваем.
— Боли в груди у него! — торопливо поясняет она, не дав закончить вопрос. — Отдаёт в правую лопатку! Давит и колет! Постоянного характера!
— Раньше у него… эээ…?
— Было-было раньше! Инфаркт перенес 10 лет назад! И приступы стенокардии постоянно у него!
— Лекарст…?
— Пил-пил! Нитроглицерин! Не помог! Вас вызвала!
— Когда последн…?
-Неделю назад последний раз скорую вызывала! То же самое было. Увезли в больницу. Сказали — «нет ничего».
Ну точно — «постоянные клиенты» скорой помощи, — заранее ответы у супруги готовы. Хотя я ни разу у них не был.
Осмотрел пациента, который всё время хранил молчание, глядя с тревожным ожиданием на нас с напарником, шевеля при этом своими густыми чёрными кавказскими усищами.
Обратил внимание на его лицо. Оно было всё в мокрой испарине. А ведь потливость при болях в груди — один из первых признаков развивающегося инфаркта.
Без дополнительных вопросов разложили на заранее приготовленном табурете кардиограф, достали из него присоски с «крокодилами».
Перед тем, как стянуть с пациента лёгкое одеяло, коим он был укрыт, у меня промелькнула мысль:
«- Как же мы присоски к его груди «присасывать» будем? Наверняка там у него оволосение большое, если не сказать — запредельное. Мужчина-то — кавказец.»
Вообще — пациенты с «мохнатостью повышенной» — это целый квест для медработников. Ну не держаться груши на волосатой груди. Приходится держать их обеими руками, растопырив пальцы, проявляя чудеса мелкомоторной эквилибристики.
Но это опять же затруднительно сделать, особенно когда вы в машине по нашим дорогам мчитесь. Кроме того, лента ЭКГ в итоге выходит зачастую с неровным и почти нечитаемым рисунком. Ведь к электродам, для правильного съёма ЭКГ, запрещено прикасаться.
Но в этот раз нас с напарником ожидал приятный сюрприз (если можно так выразиться в данном контексте).
Дело в том, что грудь у нашего Карена (имя настоящее) оказалась гладко выбрита, словно коленка у младенца. (Видимо, опять же — «… опыт, сын ошибок трудных, и гений, парадоксов друг, и случай, бог изобретатель…).
Поправка: — не вся грудь. А именно те места, где должны были располагаться 6 разноцветных присосок.
Таким образом, на практически чёрном теле пациента чётко вырисовывался белый дугообразный серп, куда мы, собственно, и успешно пристыковали груши.
Кардиограф заработал ровно, считывая ритмы сердца, ни разу не пожаловавшись свои пищанием, что что-то не так с соединением.
— Это вы что, — специально так обкорнались, чтоб нам ЭКГ было легче с свас снимать? — сдерживая улыбку, поинтересовался напарник у мужчины.
— Я? Да вы что?? Да я б ныкагда так не делял! Жена делаль! Света, скажи!
Оказалось, что русская супруга нашего Карена оказалась настолько заботливой и предусмотрительной женщиной, что кроме вышеуказанных стульев, документов, мешков, и всего прочего, — ещё и своего благоверного обстригла, чтобы нам кардиограмму ему легче снимать было. (Наши женщины, как говорится — и в избу, и коня…).
— Правильно она сделала. — успокоил его напарник.
— Да уж… — согласилась супруга. — Уговаривать ведь пришлось! «- Не порть», говорит, «мою мужскую красоту!
Вдруг хоронить придётся, — смеяться ж все будут!»… Еле согласился маленьку полоску ему обкорнать. А до этого ваши приезжали, — каждый раз еле-еле как ему кардиограмму снимали. Воду, мыло — литрами… Вот, — решила побрить его, чтоб не мучиться больше ни вам, ни нам…
— Ничего сэбе — «маленькую полоску»! — возмутился супруг. — Палавина груд мнэ удалила. В балницу не паэду, не угаваривайте! Врачи-медсёстры смеяться будут…
В больницу ехать и не пришлось. Кардиограмма была без отклонений. Та мокрая испарина на его лице оказалась вовсе и не испариной, а обычной водой из пульверизатора, которая попала ему на лицо, когда супруга брызгала на него водой перед бритьём.
Боли в сердце «самоликвидировались. Видимо, это был очередной приступ обычной стенокардии.
Проводив нас до выхода и прощаясь с нами, Светлана пообещала, что в следующий раз, чтобы мы не беспокоились, проведёт ему очередной «сеанс очищения» от волосяного покрова на случай, если придётся вызывать «03» ещё раз.
Карен же в свою очередь, чтобы мы «савсэм не бэспокоились», пообещал нам, что вообще не допустит очередного приезда к нему скорой помощи, так как он отныне будет регулярно принимать все лекарства, бросит курить, и прочие «излишества нехорошие» тоже бросит, дабы не допустить очередных проблем с сердцем.
Хорошо, всё таки, когда медиков встречают «со всеми удобствами». И нам приятно, и пациенту плюс к его здоровью и сознательности 😄👍.
Здоровья и вам, друзья 💖!